Общественно-политическая ситуация в Сирии и Ираке привлекает внимание всего мира и ставит вопросы об эффективности норм и институтов международного права. Эти вопросы еще больше обостряются в контексте глобальных перспектив цивилизации, в очень значительной мере зависящих от возможности объединения человечества для решения глобальных проблем.
Более того, имеются основания с большой долей скептицизма относиться к перспективам поиска ответов на вызовы глобальной безопасности вообще, и победы мирового сообщества над ИГИЛ, в частности, как бы это не казалось странным.
Эта проблема носит не только правовой, но и философский, можно даже сказать экзистенциальный характер. Все дело в том, что для мусульманского мира абсолютно неприемлемым является отчетливо светский характер процессов глобализации и даже зачастую ее атеистическая направленность. Мусульманская мысль часто рассматривает исламские ценности в качестве едва ли не единственного оппонента материалистической и атеистической глобализации [1]. К сожалению, современное состояние исламоведения не может помочь обществу разобраться, куда идет ислам и что может ожидать мировое сообщество в результате политизации структурообразующих элементов ислама.
Так не учитывают в конфликте религиозного фактора и не видят, что ИГИЛ угрожает самой европейской цивилизации, свободной от жесткой религиозной детерминированности, и многие политики в России.
На сегодняшний день опубликовано множество различных статей в СМИ о причинах конфликта в Сирии и Ираке. Причем большинство из них страдает поверхностностью, непониманием ситуации.
Более того, мы с тревогой открыто заявляем о том, что с трибуны Генассамблеи ООН из уст политиков ни разу не прозвучало предложения о построении в Сирии подлинно светского государства.
Здесь следует отметить, что светскость является важнейшей характеристикой современного демократического правового государства, которое признает, гарантирует и защищает права и свободы человека и гражданина.
Никакая силовая зачистка преступного режима ИГИЛ не способна изменить ситуацию, т.к. отсутствие режима светскости государства в Сирии и Ираке все равно приведет к очередному противостоянию между суннитами и шиитами.
Страны Ближнего Востока, по всей вероятности, никогда уже не смогут перебраться из феодально–патриархального и родоплеменного состояния в условия социальной справедливости.
Исламистская идеология несет в себе наиболее выраженный заряд социально-консервативных «средневековых» мировоззренческих идей, и независимо от модернистских приукрашиваний, ее содержание неизбывно до тех пор, пока зиждется на своем высшем авторитете – непререкаемости для всех коранических представлений.
Причем, и наша отечественная клерикализация, и исламская клерикализация - одного поля ягоды, хотя в общественном стереотипе и воспринимаются, как что-то разное. Единственное отличие нынешней исламистской политики экспансии на светское общество от православной экспансии в том, что она более откровенная, с более ярко выраженным религиозным фундаментализмом. Приблизительно такая же, какой была христианская в 11 веке, когда предпринимались Крестовые походы. Потому что, по отдельности-то ясно, что появись где-то новый Хомейни или новый Савонарола - было бы весьма печально. Но о том, что последний всплеск уходящих форм религии, это борьба их парадигм и структур за выживание, и они пойдут на все, сегодня думают только немногие.
Завершая непростой диалог с теми, кто иначе видит объективно стоящие проблемы, заметим, что в наше динамичное время нет никаких оснований для эйфории в плане развития взаимоотношений между государствами с различными политическими ориентациями. Мир стал хрупок - слишком хрупок и слишком зависим от состояния политической коммуникативности разных государств. Ситуация взаимоотношений между странами «мусульманского» и «немусульманского» миров, противостояния которых история не смогла смягчить за 14 столетий, стали с легкой руки политологов «исламской» и «христианской» цивилизациями.
Но, могут ли быть такие цивилизации в принципе? Наверное, нет.
Во-первых, любая цивилизация движется доминирующим в данный исторический момент способом производства, а не религиозной идеологией, которая выступает лишь политическим антуражем. Во-вторых, современная вспышка насилия со стороны ИГИЛ, это естественный результат непонимания Западом что есть ислам для мусульман, и одряхления того диктаторского режима, который веками убаюкивался и освящался именем Аллаха. Запад давно распрощался с диктатом христианской церкви. Восток едва лишь пробуждается от мусульманского идеологического анабиоза с десятками веков терпения былых и современных эмиров на вершине власти.
Вспомним еще раз: для цивилизации существуют свои объективные социально-экономические законы развития, принципиально не совпадающие с религиозно-догматическими представлениями и целями любой религии.
Поэтому нельзя заменять религиозно-окрашенной политикой реально необходимые цивилизации способы преодоления ее проблем. Такая порочная практика способна свести попытку разрешения социальных коллизий планетарного масштаба лишь к возникновению религиозных антипатий и противостояний, не имеющих принципиального значения для судеб человечества. Поэтому все возникающие конфликты должны разрешаться на светском уровне мирной дипломатии с подчинением международному праву.
Представляется, что прогрессивное развитие международного права связано с необходимостью формирования норм, направленных на преодоление религиозных барьеров между людьми, народами и государствами. Для преодоления угроз в сфере глобальной безопасности необходимо, чтобы принцип светскости государства был закреплен на международно-правовом уровне [2].
[1] Сюкияйнен Л.Р. Глобализация и исламский мир: оценка современной мусульманской правовой мысли / Леонид Сюкияйнен; Институт востоковедения РАН. – М.: Изд. Дом Марджани, 2012. – 88с.
[2] Бурьянов С.А. Международно-правовые документы в сфере свободы совести и практика их применения в Российской Федерации. – М. 2012. – 244 с.
Иванеев Сергей Васильевич (Москва)
