В июне 2013 года был принят Государственной Думой и одобрен Советом Федерации, а 1 июля 2013 года вступил в силу Федеральный закон N 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», за неисполнение которого были установлены различные наказания в виде денежных штрафов, принудительных работ и ограничения свободы до трех лет.
Ранее «оскорбление религиозных убеждений граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики» регулировалось Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (Статья КоАП 5.26, часть 2), который предполагал наложение на нарушивших закон граждан штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей.
Таким образом закон перешел в другую юридическую плоскость: из Административного Кодекса в Уголовный.
Стоит отметить, что в первые два года после вступления вышеупомянутых поправок в силу, закон на практике не применялся. За этот период не было вынесено ни одного обвинительного приговора по возбужденным делам. Однако, сама возможность подать в суд на кого-либо опираясь на «оскорбление своих чувств» стала дополнительным рычагом давления различных (в основном доминирующих - православных) религиозных организаций на общество. Вот лишь несколько примеров:
- В 2013 году мэрия Омска по просьбе православного митрополита аннулировала согласование организованного общиной родноверов праздника «Проводы зимы», поскольку он пришелся на период Великого православного поста.
- В том же году администрация Павловского района Краснодарского края отменила на своей территории празднование всероссийского «Дня Весны и Труда» 1 мая, поскольку он также пришелся на период Великого православного поста, а именно на Страстную неделю. Отменены были не только народные гуляния и демонстрация, но и ярмарка.
- После протестов православных активистов организаторы петербургской выставки Марата Гельмана «Иконы» – Фонд поддержки современного искусства «Рицорди» – изменил время и место проведения выставки, а в Санкт-Петербурге она и вовсе была отменена.
- Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виталий Милонов вместе с группой активистов без каких-то правовых на то обоснований лично прервал празднование Хэллоуина в парке Интернационалистов во Фрунзенском районе города. Депутат счел недопустимым проведение такого мероприятия неподалеку от православного храма.
- В 2014 году компания «Свечение» в преддверии премьеры третьей части фильма «Хоббит» отказалась от установки инсталляции «Око Саурона» над одним из зданий комплекса «Москва-Сити» сразу же после радиовыступления протоиерея Всеволода Чаплина, предположившего, что водружение над Москвой «демонического символа» приведет к негативным последствиям.
- В Томской области был отменен ежегодный фестиваль «Солнечное сплетение» у села Тахтамышево. Среди причин указывалось нежелание нарушать традиции местного «мусульманского населения». При этом стоит отметить, что за свою четырехлетнюю историю фестиваль стал потенциальной угрозой для населения села только лишь после принятия обозреваемого закона.
- В нескольких российских городах конфликты на почве защиты религиозных чувств были связаны с гастролями зарубежных рок-групп. Под давлением православных активистов были отменены концерты группы «Cannibal Corpse» в Москве, Новосибирске и Санкт-Петербурге, группы «Cradle оf Filth» и Мэрилина Мэнсона – в Новосибирске, группы «Behemoth» – в Новосибирске и Владивостоке.
- Словенская рок-группа «Laibach» самостоятельно отказалась от запланированных гастролей в Москву и Петербург. На своей странице в «Facebook» музыканты объяснили поклонникам, что выступления отменены в связи с «высоким политическим риском тревожной реакции со стороны местных православных активистов».
Тут стоит отметить, специфика всех перечисленных групп такова, что о их массовой известности в православной среде говорить не приходится. В данном случае речь идет, скорее, об акциях, хорошо спланированных православными активистами, действующих под прикрытием нового закона «Об оскорблении чувств верующих», с целью привлечения к себе внимания.
- Своими силами «православные активисты» пытались сорвать спектакли «Идеальный муж» и «Братья Карамазовы» во МХТе (в ноябре 2013 года), премьеру документального фильма Аскольда Курова «Дети 404», посвященного преследованиям российских ЛГБТ-подростков (в апреле 2014 года), выставку Марата Гельмана «Цензура-шлю-ха-ха» (в ноябре 2014 года). Протесты также вызвал показ фильма «Левиафан» и оперы «Тангейзер» в Новосибирске.
И это лишь самые заметные примеры того, как благодаря новому закону различные религиозные организации получили возможность активно вмешиваться в светскую жизнь. В действительности таких примеров гораздо больше.
Однако, резонанс в обществе законодательные изменения вызвали еще во время их принятия и задолго до первых подобных инцидентов. В первую очередь потому, что в формулировке закона появилось принципиальное новшество для Уголовного Кодекса, которое состоит в характеристике субъективной стороны действия, в его особой цели – оскорблении религиозных чувств. Основная проблема, которая возникает при применении новой статьи, это определение цели оскорбления этих чувств.
Чтобы избежать злоупотреблений, представители судебной системы должны давать однозначное толкование каждому правовому термину. Но что считать религиозным чувством на сегодняшний день, по каким критериям оценивать веру и где грань, между религиозным чувством верующего и каким-то другим чувством верующего, новый закон не поясняет.
Представители адвокатских коллегий не раз высказывались, что новая статья содержит возможности для вольной трактовки, так как в ней слишком много оценочных признаков и сформулированный состав преступления не обладает должной степенью определенности, в то время как в рамках каждого закона человеку должно быть предельно четко понятно, какое именно поведение государство считает неприемлемым, устанавливая за него наказание. В противном случае соблюдение уголовного запрета становится проблематичным.
Так же как адвокатам, новая формулировка статьи 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельных законодательных актов не до конца понятна и сотрудникам средств массовой информации, что не могло не повлиять на их работу.
Чтобы изучить изменение редакционной политики федеральных каналов, радио, всероссийских печатных изданий и интернет-порталов, в связи со вступлением в силу нового закона, было проведено социологическое исследование, в рамках которого на условиях конфиденциальности было опрошено 128 сотрудников вышеуказанных организаций в возрасте от 20-ти до 45-ти лет. 75 мужчин и 53 женщины. 96 православных, 13 мусульман и 19 не исповедующих какую-либо религию. Для составления максимально широкой картины происходящего в редакциях, интервьюировались сотрудники не только информационных проектов, но и познавательных, образовательных и даже развлекательных. Опрос показал, что новый закон так или иначе повлиял на средства массовой информации всех форматов.
119 журналистов из 128-ми ответили, что после вступления в силу закона «Защите чувств верующих» от вышестоящего руководства им поступали различного рода рекомендации отказываться в своих материалах от упоминания религии, религиозных проблем, традиций, а также от упоминания различных проявлений неверия. В ряде средств массовой информации и вовсе был введен заперт на упоминание в заголовках и названиях сюжетов таких слов, как «Бог», «Аллах» и «Атеист».
Сотрудник одного из спортивных интернет-порталов поделился, что под цензуру попали две цитаты футболистов, выведенные в заголовки: «У Халка талант от Бога» (речь шла о способностях бразильского нападающего, играющего за санкт-петербуржский ФК «Зенит») и «Марадоне помогла рука Бога» (речь шла о знаменитом голе нападающего сборной Аргентины в ворота сборной Англии на Чемпионате мира по футболу в Мексике 1986-го года). Любопытно, что заголовок последней статьи был изменен не до публикации, а после. Непонимание нового закона заставило редакцию проанализировать архивы своего издания и внести правки в опубликованный несколько лет назад материал. Также сотрудница одного из федеральных телеканалов отметила, что у них существует запрет на демонстрацию, цитата: «Нетрадиционных для России религиозных символов и знаков». При этом какие именно символы и знаки стоит считать традиционными, а какие нет, никто не конкретизировал. В итоге сотрудники телеканала избегают попадания в кадр любых религиозных объектов, кроме православных.
Отдельно стоит отметить происходящее в развлекательных средствах массовой информации. Авторы программ на шести телеканалах и трех радиостанциях сообщили, что им запрещено упоминать религию, а также вопросы веры и неверия в какой то ни было форме в рамках юмористических шоу. Из популярной телевизионной программы, по словам ее сценариста, был вырезан эпизод, где девушка на извинения молодого человека за измену отвечала «Бог простит!». Из другого юмористического шоу того же автора был удален эпизод, в рамках которого девушка говорила своему молодому человеку что «тот точно произошел от обезьяны». Также один из респондентов поделился, что при сдаче на канал снятого в Чехии выпуска популярной туристической программы его попросили вырезать упоминание о том, что в этой стране живет самое большое количество атеистов.
На вопрос «Допускались ли после неофициальных рекомендаций в дальнейшем какие-то исключения в редакционной политике их средств массовой информации?» 67 журналистов из 119-ти подтвердивших изменения ответили, что регулярные исключения делаются лишь для освещения православных традиций и мероприятий, и еще 31 журналист ответил, что исключения делаются еще и для освещения мусульманских традиций и мероприятий. На вопрос «Освещается ли в их средствах массовой информации деятельность людей, публично демонстрирующих свою непричастность к какой-либо религии?», 63 журналиста отметили, что привлечение людей не верующих в качестве дополнительных экспертов в обзоре религиозных тем очень нежелательно.
Анализируя результаты опроса удалось составить рейтинг трех самых неудобных околорелигиозных тем, в которых средства массовой информации видят потенциальные риски нарушения закона:
- Противодействие каких-либо групп граждан активности Русской Православной Церкви (это мнение разделили 108 опрошенных журналистов)
- Упоминание об атеизме или неверии в какой-либо форме (это мнение разделил 63 журналиста)
- И обзоры каких-либо религиозных не православных мероприятий (это мнение разделили 29 журналистов).
Также в рамках исследования респондентам было предложено привести конкретные примеры реакции их средств массовой информации на те или иные информационные поводы, связанные с религией:
- Три журналиста отметили, что ими предлагалось на редакционных собраниях освещение в своих СМИ упомянутой выше отмены администрацией Павловского района Краснодарского края празднования всероссийского «Дня Весны и Труда» 1 мая из-за Страстной недели Великого Православного поста, но их инициативы поддержаны не были.
- Другие три сотрудника СМИ отметили, что им рекомендовали не освещать в своих изданиях отмену концертов группы «Cannibal Corpse» в Москве под давлением православных активистов.
- Двое отметили, что им было запрещено освещать православные протесты, посвященные выходу фильма «Левиафан»
- И один журналист указал на то, что из его материала было удалена информация о том, что инсталляция «Око Саурона» над одним из зданий «Москва-Сити» не была установлена именно из-за выступления протоиерея Всеволода Чаплина. Редакция просто ограничилось общей формулировкой «Православные высказались против установки рекламной конструкции».
Исходя из всего изложенного выше можно сделать вывод, что принятый Государственной Думой, одобренный Советом Федерации и подписанный президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным Федеральный закон N 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», и образовавшаяся вокруг него политическая, общественная и культурная конъектура оказывают серьезное влияние на средства массовой информации, ограничивая тем самым их свободу слова, и косвенно превращают их в инструмент доминирующей в стране религиозной организации – Русской Православной Церкви. С момента принятия новой редакции закона зрители, слушатели, читатели и посетители средств массовой информации перестали получать объективную картину религиозного устройства гражданского общества в стране. Более того, такое влияние на средства массовой информации не могли не привести к коррекции общественного мнения и изменения значения некоторых лексических форм.
Так, после анализа отзывов к редким религиозным и около религиозным материалам в своих СМИ, 94 журналиста из 119 подтвердивших изменения в редакционной политике своих компаний после принятия нового закона, указали на то, что «православие» в современном российском обществе все чаще понимается, как синоним «нравственности», 60 журналистов подтвердили, что «ислам» становится все больше синонимом «конфликтности», а слово «атеизм» не редко понимается как проявление «невоспитанности» и в некоторых случаях даже «ограниченности интеллекта». На это указали 15 сотрудников СМИ.
Онегин Е.О.
