В античной философии под всеобщим понимали первоначало, которое отождествляли с сущностью вещей: у Гераклита – огонь, у Фалеса – вода, у Демокрита -атомы, у Платона – идеи
Для Аристотеля всеобщее – абстракция объекта, его сущность и цель, ради которой объект существует.
Аристотель указывает, что «…общее следует выводить через приведение сходных единичных случаев…» – («Топика», 108 b). Платон же сравнивал так понимаемый общий признак с парусиной, покрывающей нескольких людей («Парменид», 131 b–c).
Аристотель полагал, что единичное изучать невозможно, можно изучать только видовое. Каллий и Сократ – одно и то же для науки, врач лечит не Каллия и не Сократа, не конкретную болезнь, а то, что есть общее у этих болезней. И, казалось бы – действительно, наука изучает только повторяемые объекты и процессы. Именно потому она и может прогнозировать.
Для философов Средневековья общее есть универсалии. В средне века сформировались две противоположные точки зрения: номинализм и «реализм». Согласно первому, реально существуют только единичные предметы; общее же представлено лишь в словах или понятиях, вид – фикция, фантазия, его «живьем» в мире нет.
Противоположный взгляд: как раз эти фикции, идеи – существуют «живьем» в мире, общее — понятия, сущности, универсалии — столь же, а то и более реальны, чем единичные предметы.
Локк полагал, что всеобщее - это абстрактное выражение сходства явлений.
Кант различал абстрактное, выделенное разумом всеобщее как сходство предметов, и подлинное всеобщее, понимаемое, как внутренняя сущность, закон существования и изменения субстанций и явлений. То есть, для Канта всеобщее – это априорное.
Согласно общепринятой точке зрения, общее существует через единичное. Общее, подчеркивал Гегель, не «тощая» абстракция, но в неразрывной связи с многообразием единичных предметов, «воплощает в себе богатство особенного, индивидуального, отдельного» (Гегель, «Наука логики»).
Здесь есть связь между общим и единичным, но нет содержания единичного и общего.
По Гегелю общее, особенное и отдельное – стороны понятия: «§ 163. Понятие как таковое содержит в себе: 1) момент всеобщности, как свободное равенство с самим собой в его определённости, 2) момент особенности, определённости, в которой всеобщее остается незамутнённо, равным самому себе, и 3) момент единичности, как рефлексию-в-самое-себя определённостей всеобщности и особенности, отрицательное единство с собой, которое есть в-себе-и-для-себя-определённое и вместе с тем тождественное с собой, или всеобщее» («Энциклопедия философских наук в 3-х томах, Том 1, М., «Мысль», 1975 г., с. 345-349).
Но сами по себе философские категории суть предельно общие понятия. Единичное, особенное и общее выражают 1) существенные 2) объективные связи мира и характеризуют процесс его познания.
Что, по Гегелю, конкретно отражают данные предельные понятия?
Единичное конечно, познается в практике, особенное — это законы явлений. Без всеобщего нет ни чувственно-воспринимаемого единичного, ни особенного закона естествознания, но само всеобщее в опыте не дано. Высшим содержанием понятия всеобщего является единство мышления и бытия, природы и духа. Как и у Канта, подлинно всеобщее (идея) отлично от абстрактно, рассудочного всеобщего. Абстрактно всеобщее есть видимое тождество ряда явлений. Подлинное (конкретное) всеобщее есть закон существования и изменения бесконечного ряда единичных и особенных явлений, которое нельзя понимать как простое сходство и тождество ряда явлений друг другу. Конкретное всеобщее есть «душа единичного», это закон, управляющий превращением единичных явлений друг в друга. Всеобщее есть субстанция единичного.
Таким образом, у Гегеля перепутано особенное и конкретное всеобщее, не единичное есть субстанция всеобщего, а наоборот. Кроме того, сфера действия закона сужена до взаимных превращений. Подлинно всеобщее (материя) подменено идеей, материальное всеобщее порождается абсолютной идеей, абстрактное всеобщее оторвано от подлинно всеобщего.
Наконец, Гегель исходил из вполне материалистической установки, что идеи потому первичны, что вечны, в отличие от разрушающихся вещей. (С. Отделенный ошибочно предполагает, что материализм имплицитно включен в схему Гегеля в целом.)
Критика советской философии
1) Утверждают, что единичное, особенное и общее не обладают способностью самостоятельного существования. Например, Шептулин пишет, что «самостоятельно существует только отдельное, отдельные предметы, явления, процессы, которые представляют из себя единство единичного и общего... Общее и единичное существуют лишь в виде сторон, моментов отдельного». (А. П. Шептулин Диалектика единичного, особенного и общего. - М., 1973. - С. 116).
Таким образом, целое оказывается несуществующим, единичное и общее вступают как мистические сущности, проникающие в отдельное, субстанция оказывается обязательно наделенной общим.
2) «Категории единичного, особенного и общего, - утверждает советский философ Спиркин, раскрываются путем нахождения тождества и различия в бытии. Тождество и различие - это отношение объекта к самому себе и к другим, характеризующее устойчивость и изменчивость, равенство и неравенство, сходство и несходство, одинаковость и неодинаковость, повторяемость и неповторимость, непрерывность и прерывность его свойств, связей, а также тенденций развития. Тождество и различие имеют свои градации. История развития общества - это различие стадий развития одной и той же формы бытия. Весь путь развития - это различные стадии развития сущего (Спиркин А. Г. Основы современной философии: Учебник для вузов. - Спб.: Издательство «Лань», 1998.С. 387).
Спиркин, ссылаясь на Лейбница, утверждает, что нет двух одинаковых предметов, нет двух одинаковых листочков на дереве, двух капель воды, не существует ни чистого тождества, ни чистого различия.
Спиркин абсолютизирует понятия тождества и различия в приложении к категориям общего, особенного и единичного. С одной стороны, различие есть и в полном тождестве, если создать человека, абсолютно одинакового с кем-либо, то убийство этого какого-либо не вызовет смерть его копии.
Во-вторых, в физике есть принцип абсолютного тождества элементарных, это физический закон, отклонения от него привели бы к разрушению мира.
Общее - это единство многообразия. Но у Спиркина единство может выступать в форме сходства или общности свойств, отношений предметов, объединяемых в определенный класс. Общие свойства и отношения вещей познаются на основе обобщения в понятии и обозначаются нарицательными именами: «человек», «растение», «закон». В каждом единичном заключается общее как его сущность (там же). Это, конечно, неверно. Во-первых, потому, что одно и то же единичное может быть частью разных единств, которые зачастую противостоят друг другу, т.е. по Спиркину может быть сколько угодно сущностей.
Есть представление, что общее – признак предмета, сходный с признаком по крайней мере ещё одного предмета данного класса; единичное – признак предмета, отличный от признаков всех предметов, входящих в данный класс. Всеобщим называют признак, сходный с признаками всех предметов класса; особенным – любой не всеобщий признак (Новая философская энциклопедия). Однако, например. «яблоко вообще» не содержится ни в одном конкретно яблоке.
К этому моменту, к пояснению Ильенкова, мы вернемся ниже.
3) «Единичное суть категория, выражающая относительную обособленность, дискретность, отграниченность друг от друга в пространстве и времени объектов, с присущими им специфическими особенностями, составляющими их неповторимую качественную и количеств определенность.
Единичное -- это объект во всей совокупности присущих ему свойств, отличающих его от всех других объектов и составляющих его индивидуальную, качественную и количественную определенность.
Отражаясь в нашем сознании в виде чувственного образа или понятия, единичное обозначается именем собственным (Толстой, Пушкин, Москва, Солнце, Земля и т.п.), или указательным местоимением (этот, тот и др.)… Как сходство признаков определенных вещей общее доступно непосредственному восприятию… Конкретной формой своего существования единичная вещь обязана той системе закономерно сложившихся связей, внутри которых она возникла и существует в своей качественной определенности. Над единичным властвует всеобщее, которое безжалостно «заставляет» последовательно гибнуть единичное как преходящее во имя сохранения общего как чего-то устойчивого. Вместе с тем единичное служит предпосылкой общего» (Введение в философию: Учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 2. Под общ. Ред. И. Т. Фролова. М.: Политиздат, 1990. С. 123).
Разумеется, общее не доступно непосредственному восприятию: мы не ощущает «яблоко вообще» и даже единичное можем не ощущать, тот же электрон. С другой стороны, если в стаде 20 баранов, число 20 не властвует над баранами или над баранами из другого стада.
Критика российской философии
1) «Общее, особенное, единичное – категории, то есть - отражают различные объективные диалектические связи свойств объектов и явлений материального мира, а также этапы теоретического познания, которое начинается с восхождения от единичного чувственно-конкретного к абстрактному общему. Следующим этапом процесса познания является переход от общего к особенному и единичному и в то же время от абстрактного к конкретному» (Голубинцев В. О., Данцев А .А., Любченко В. С., Абстрагирование. Восхождение от абстрактного к конкретному. Философия для технических вузов. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. С. 440-443).
Это неверно. Гегель объясняет Голубинцеву и компани: «Мыслить абстрактно, заключает Гегель, слишком просто, неблагородно, потому как абстрактно могут мыслить все, как просвещенные, так и необразованные люди. Но если необразованный человек делает это повсеместно, то просвещенному человеку не стоит опускаться до подобного занятия в силу его внутренней пустоты». Базарная торговка, пишет Гегель, говоря «сволочь он», мыслит именно абстрактно («Кто мыслит абстрактно»). Потом что единичное, вырванное из всех связей, и есть абстрактное. Таким образом, процесс познания начинается именно с абстрактного единичного явления.
2) Можно также найти такие рассуждения: «Диалектика единичного и общего включена в методы научного познания. Магистральный путь познания заключается, как отмечал Энгельс, в том, что «мы в мыслях поднимаем единичное из единичности в особенность, а из этой последней во всеобщность…».
Этот путь научного обобщения прослеживается, например, на процессе открытия закона сохранения и превращения энергии. Конкретные, единичные наблюдения перехода одного вида энергии в другой (типа: трение вызывает теплоту) по мере их накопления дают знание особенного: любое механическое движение может быть преобразовано в тепловое. В процессе все новых обобщений такого рода получается наконец общий вывод: любой вид движения может переходить в любой другой вид движения. Каждый объект первоначально предстает перед человеком как некто единичное. В ходе познавательной деятельности обнаруживаются повторяющиеся признаки ряда объектов, что позволяет объединять их в классы — так единичное становится особенным. Признаки же, которые можно обнаружить у всех без исключения объектов, рассматриваются как всеобщее».
Над таким подходом смеется Ильенков: курочке 99 раз говорят цып-цып-цып и дают просо, в результате наблюдений единичных явлений у курочки складывается общее: цып-цып-цып означает просо. Но на сотый раз курочке отрубают голову, наглядно показывая, что курочке стоило бы иметь более тонко представление о путях научного обобщения («Искусство и коммунистический идеал»).
Во-вторых, такой вид движения, как сильное взаимодействие, НЕ переходит в электрослабое или гравитационное, гравитационное не переходит в электрослабое.
3) «… мир как единство (как целое) состоит из частей, а части - из элементов. Существование целого, частей и элементов взаимно обуславливается друг другом. Не бывает целого без частей, а частей без элементов. Их различие как моментов одной системы неотделимо от их единства. В структуре субъективного понятия целостность мира выражается определением всеобщее, различные части мира - определением особенное, а его элементы - определением единичное. Единство целого, частей и элементов преобразуется в структуре субъективного понятия в единство определений всеобщего, особенного и единичного… Всеобщее распадается в себе на свои особенные сферы, которые, в свою очередь, состоят из единичностей. Если мы возьмём в качестве примера такой целостной системы какое-либо отдельное общество людей, то со стороны своей целостности оно должно определяться как всеобщее. Отдельные сферы жизнедеятельности общества: земледелие, промышленность, здравоохранение, образование, культура, управление и другие - будут представлять собой его особенное. Ну а его многочисленные граждане будут выступать как единичное… общество людей… должно определяться как всеобщее. Отдельные сферы жизнедеятельности общества: земледелие, промышленность, здравоохранение, образование, культура, управление и др. будут представлять собой его особенное, граждане - как единичное. Напр.: Я, как единичный гражданин, работаю врачом. Следовательно, как врач, я соотношусь непосредственно со сферой здравоохранения, которая, в свою очередь, связывает меня с обществом, как всеобщим организмом, которому я принадлежу. Общество, как всеобщий по отношению к своим единичным гражданам организм, обуславливает наличие и функционирование своих особенных сфер. Особенные сферы обеспечивают существование всех граждан. В свою очередь, граждане, как единичные существования, обеспечивают своей деятельностью в соответствующих особенных сферах функционирование и развитие всего общества, как единого в себе всеобщего организма. При таком понимании сущность любой единичной вещи должна рассматриваться уже только в контексте той всеобщности, которой она принадлежит и с которой она соотносится через одну из его особенных сфер. В этом случае мышление должно строить познание единичных вещей, исходя уже из единства всех присущих им моментов понятия: единичного, особенного и всеобщего. Такой уровень мышления называется разумным мышлением, или просто – разумом… сущность любой единичной вещи должна рассматриваться уже только в контексте той всеобщности, которой она принадлежит и с которой она соотносится через одну из его особенных сфер... мышление должно строить познание единичных вещей, исходя уже из единства всех присущих им моментов понятия: единичного, особенного и всеобщего». (Труфанов С.Н., «Наука логики» Гегеля в доступном изложении, Самара, 1999 г., с. 79).
Здесь общее фактически отождествлено с целым, из чего получается нелепость: например, атом есть целое, но физика рассматривает электронный газ отдельно от атомов.
- Рассуждение «не бывает целого без частей» - линейное, не диалектичное. Оно подразумевают однообразное бесконечное деление элементарных частиц (дурная бесконечность). Однако электрон не имеет частей, он в механистическом понимании бесструктурен.
- Понятие целого не совпадает с категорией общего, а категория единичного – с понятием элементарности.
- Труфанов огульно ликвидирует противоречие между и общим и единичным, целым и отдельным.
В-пятых, у Труфанова особенное и единичное фактически уравниваются «в правах»: единичное обеспечивает существование особенного, а особенное – единичного.
4) Утверждают, что познание мира с точки зрения соотношения «единичное — общее» предполагает умение сравнивать предметы, выявлять их сходство и различие, однотипность и разнотипность, осознавать отдельный, единичный характер реальных предметов, классифицировать их.
Такое понимание роли категорий единичного и общего тождественно тривиальному, бессодержательному, тавтологичному принципу историзма: «рассматривать явления во взаимосвязи,
рассматривать всякое явление в его развитии: зарождении, становлении и отмирании. Историзм как способ осмысления прошлого, современности и вероятного будущего требует искать корни всех явлений в прошлом; понимать, что между эпохами существует преемственность, а каждую эпоху надо оценивать с точки зрения ее исторических особенностей и возможностей. Это принцип познания, рассматривающий вещи и явления как развивающиеся в соответствии с конкретными историческими условиями. Историзм акцентирует внимание на изменчивости явлений, элементов, структур материальной, духовной и социальной реальности».
Таким образом, т.н. «историзм» - крайне многозначное понятие, вбирающее в себя самые различные, а зачастую даже и взаимоисключающие трактовки истории.
На самом деле процесс познания связан именно с вычленением единичного из общего, с абстрагированием от общего. Например, Джордан Бруно совершенно справедливо рассматривал частное (форму), пространство и время, во взаимосвязи с общим – с материей (содержанием), он утверждал, что свойства пространства-времени зависят от распределения в нем вещества. Ньютон отделил, абстрагировал пространство-время от материи, представил его как абсолютное, что и позволило ему, Гуку, Галилею, Лагранжу, Декарту и др. создать классическую механику. И без этого шага невозможен был следующий шаг: обнаружение в общей теории относительности связи пространства-времени с распределением вещества.
5) О «мирном сосуществовании» единичного, особенного и общего. «В диалектическом материализме, - пишет Исмуков, - «абсолютизируется фаза противоречия в отношениях противоположностей. Но основное назначение диалектики заключается в том, чтобы снять противоречие сторон, их агрессивность, непримиримость мнений и привести мир, общество, человека к состоянию гармоничного, эволюционного, без катаклизмов, без кровавых революций, без раздвоения личности, развития… особенное не является результатом столкновения единичного и общего на перекрестном пути их взаимопереходов или доминирования одной из них над другой. Наоборот, именно в нем они приобретают себе состояние относительного покоя, именно их сжатое, сингулярное состояние не дает разрушаться отдельному. Более того, компоненты отдельного, которые являются носителями единичных и общих свойств и признаков, находя в особенном согласованность, максимальную упорядоченность, определяют вектор развития. С таких, на наш взгляд, позиций нужно подходить к проблеме национального в условиях вечного стремления наций к своей самостоятельности и сообществу. Сохранить отдельное, не отвергая в его же нуждах стороннее — таково природное, синергетическое назначение особенного» (Исмуков Н. А. Диалектика единичного, особенного и общего в системе некоторых универсалий философии. Вестник Российского университета кооперации, 2009).
Далее Исмуков желает показать себя глубоким философом и городит нелепый огород: «Особенное при нашей интерпретации заполняет то пространство, которое классическая диалектика оставляла незаполненным смыслом. Осваивая и преодолевая разрыв между единичным и общим в их постоянной противоречивости, особенное тем самым выступает совершенно новым измерением: оно есть межкатегориальное бытие, но перекинутое между единичным и общим на их же собственных опорах».
Далее Исмуков цитирует Ленина: «Единство, совпадение, тождество, равнодействие противоположностей условно, временно, преходяще, релятивно. Борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, движение». (ПСС. Т. 21. С 317). С тем же успехом можно предположить обратное: борьба противоположностей относительна, а их единство абсолютно, поскольку каждое движение начинается с нарушения существующего равноденствия и кончается равнодействием, покоем. Данное отдельное существует в пространстве и времени лишь постольку, поскольку противоположности в нем сосуществуют. Абсолютная же борьба всего и вся привела бы мир к аморфному состоянию вечного начала возникновения и исчезновения с пропуском цикла установления целостного отдельного. Притом, можно ли дать предпочтение какой-либо фазе отношений противоположностей — фазе равнодействия, тождества или конфликта и его разрешения? Еще Г. Спенсер, а затем И.А. Богданов развитие рассматривали как движение, направленное на достижение равновесия различных сил, как переход от одного равновесия к другому, за что они были подвергнуты уничтожающей критике сторонниками перманентных деструкций».
В национальном вопросе Исмуков всего лишь повторяет Сталина: интернациональное есть синтез национального. Н в этом утверждении полностью отсутствует политическая конкретика. Конкретика состоит в том, что буржуазное право на самоопределение прогрессивно лишь на начальной стадии развития капитализма, далее оно становится тормозом развития. С другой стороны, сепаратизм Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Донбасса прогрессивен, поскольку направлен на сохранение населения от истребления.
Исмуков забыл, что источник развития – именно противоречие субстанции с самой собой, ее «внутреннее беспокойство», как говорил Гегель. В целом Исмуков путает дар божий с яичницей.
Казалось бы, Исмуков прав: например, протон есть особенное, состоящее из кварков и глюонов, он будто бы не подвержен противоречию и распаду, что дает жизнь всеобщему - атому. Но это «линейное» мышление: кто сказал, что снятие противоречия должно вести именно к распаду, а не к синтезу? Во-вторых, разве накопление протонов в ядре не есть нелинейный процесс развертывания потенциальных свойств протона? Время жизнь протона оценивают в 1031 сек, на много порядков больше возраста Вселенной. Протон должен распадаться на позитрон и нестабильные электронейтральные пионы, которые превращающиеся в фотоны. Система переходит в состояние с более низкой энергией. Однако эту реакцию запрещает закон сохранения барионного заряда
Распад таких частиц, как электрон, запрещает закон сохранения лептонного заряда, однако нет даже оценок времени распада электрона, он считается вечным. Можно ли говорить, что протон и электрон – почти вечные островки стабильности или нельзя – неизвестно. Но можно утверждать, что диалектика – это еще не весь мир. Недочеты диалектики отмечали Кьеркегор, в наши дни – Вяккерев, Батищев, Библер и др. Суть же в том, что протон нельзя рассматривать изолированно, он находится во взаимодействии с вакуумом. Например, взаимодействие возбужденного атома с вакуумом приводит к переходу электрона с возбужденной орбиты на стационарную.
Но главное в другом: философия Исмукова – проституирующая, он ничего не доказывает, он декларирует, утверждает. Его намерение – представить дело так, что марксистское положение об истории как борьбе классов неверно, что революции – что-то неважное, а главное – мирное существование субстанции, в том числе сосуществование антагонистических классов в обществе. Напомню, что идеального классового мира (единства нации) удалось достичь только Гитлеру.
Критика марксизма
В рамках марксизма всеобщее (общее) - сходное, отвлеченное от единичных и особенных явлений свойство, признак, на основании которого предметы и явления объединяются в тот или иной класс, вид или род (т. н. абстрактно-всеобщее). Во-вторых, это единство в многообразии, это закон, связующий многообразие явлений в систему (т. н. конкретно-всеобщее). Общее не существует само по себе, в «чистом» виде. Оно неразрывно связано с единичным, отдельным, существует в нем и через него.
Особенное - единство единичного и всеобщего; предмет, взятый в своей конкретной целостности как определенное всеобщее и как не исключенное из взаимосвязи мира единичное.
Абстрактное (рассудочное) всеобщее есть отражение реально всеобщего, объективного единства многообразных явлений природы и общества, в сознании человека. Объективно всеобщее отражается в мышлении в форме системы понятий и определений.
В марксизме категории единичного, особенного и всеобщего рассматриваются как средство отражения объективных связей в материальном мире. Но каких именно, чем они отличаются от прочих категорий?
Энгельс писал: «… мы в мыслях поднимаем единичное из единичности в особенность, а из этой последней во всеобщность…» Ленин определяет категории общего и единичного следующим образом: «… отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном через отельное. Всякое отдельное есть так или иначе общее. Всякое общее есть частичка или сторона или сущность отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее».
Но и здесь – о соотношении категорий, но не об их содержании.
С одной стороны, единичное - признак, на основании которого предметы и явления объединяются в тот или иной класс, вид или род (абстрактно-всеобщее); единство в многообразии, закон, связующий многообразие явлений в систему (конкретно-всеобщее); особенное — единство единичного и всеобщего, предмет, взятый в своей конкретной целостности как определенно всеобщее и как не исключенное из взаимосвязи мира единичное.
С другой стороны, единичное, особенное и всеобщее выражают соотношение между многообразием предметов и явлений и универсальностью управляющих ими законов.
Категорию общего нужно отличать от понятия целого. Например, стая как целое существует реально, причем вид – не собрание чего-то одинакового, эти одинаковые и одновременно разные особи соединены друг с другом причинными связями. К сожалению, и в советской философии, и, тем более, в буржуазной философии властвовал примат общего над частным – в смысле подчинения либо личности обществу (в лице КПСС), либо в смысле подчинения стран Соединенным Штатам под видом подчинения идеям демократии, общечеловеческих ценностей и т.д.
С другой стороны, невозможно сказать, что организм человека существует через его руку или ухо. Можно много чего от человека отрезать, а он всё равно будет существовать как общее.
В то же время ни рука, ни ухо, ни нога, ни сердце не есть человек.
Во-вторых, связь между единичными субстанциями в общем представляется некой мистической связью. Если законы, представленные общим, управляют субстанциями, что остается самой субстанции, ее внутренней природе? Стоит привести высказывание Спинозы, которое является одним из основных утверждений материализма: субстанция есть причина самоё себя.
Однако в марксизме, как и в системе Гегеля, субстанция оказывается подчиненной всеобщему, закон не вытекает из нее самой, а навязывается чем-то внешним, заранее, до того, существующим. Нужно ли объяснять, что это не материализм, а религия?
Между тем уже Гегель указывал: особенное есть «различенность или определенность, но оно таково в том смысле, что оно всеобще внутри себя и есть как единичное», — пишет Гегель. «Особенное есть само всеобщее, но оно есть его различие или его соотношение с некоторым другим, его свечением вовне» (Т. 10. С. 270).
Разумеется, практический марксизм опровергает марксистскую теорию. В практическом марксизме общее целое (общество) управляется классом буржуазии, но не буржуазия определяет суть этого способа производства, а приносящий прибыль рабочий класс. Способ производства – это способ соединения рабочей силы со средствами производства (через, посредника. буржуазию). В таком особенном, как класс трудящихся, тоже главенствует «единичное» - рабочий класс. Маркс подчеркивает: «Все угнетенные слои общества должны осознать интерес рабочего класса как собственный». Действительно, рабочий класс является гегемоном потому, что это единственный социальный слой, который заинтересован в собственном уничтожении, в уничтожении обезличивающего труда. То есть – в коммунизме. Интеллигенция – нет, ей незачем уничтожать свой труд.
То есть, не только особенное есть всеобщее, не только всеобщее «внутри себя» есть единичное, но и единичное внутри себя, потенциально - есть всеобщее. Это не статичная связь, а исторический процесс. Уже единичное является прообразом общего, предопределяет его. Диктатура рабочего класса предопределяет целостность общества как общее.
Но может ли проявиться потенциальное без внешнего, тем более, если это внешнее связано с единичным воедино противоречием? Ясно, что первично единичное, но синтез означает, что рабочий класс берет на себя функции буржуазии. Как говорил Ленин, диктатура пролетариата – не только и не столько насилие, сколько способность рабочего класса взять всю экономику страны в свои руки.
Анализ
Категория единичного как предельное понятие характеризует НЕ отдельный предмет, явление, процесс, отличающийся по своим пространственным, временным и другим свойствам от иных, в том числе подобных ему, предметов, явлений, процессов. А определенную сторону отдельных предметов и т.д., категории единичного и отдельного не тождественны.
Общее — НЕ объективно существующее сходство характеристик единичных предметов, их однотипность в некоторых отношениях, принадлежность к одной и той же группе явлений или единой системе связей. Общее – это определенная сторона целого, характеризующая связность в общем случае несходных характеристик. Наоборот, например, очередь, состоящая из людей с одинаковыми интересами (покупка дефицита), являются не целостностью, а разобщенным множеством. И разъединяет людей именно одинаковый интерес.
В этой связи любопытное замечание можно найти у Г. Д. Левина: «Существуют общие понятия, обладающие чётко фиксированным объёмом, но не содержащие информации о признаке, присущем всем элементам этого объёма и только им. Мы не знаем общего для всех элементов объёма таких понятий признака не в силу исторической ограниченности наших знаний, а потому, что их «действительно нет» (Ильенков Э. В. Диалектическая логика, М., 1974. С. 253). Предметы объединены в объёмы таких понятий не отношениями сходства, а генетическими связями, такие понятия можно назвать генетическими. В отличие от классического общего понятия, которое задает класс предметов, составляющих его объём, путём указания на классообразующий признак, генетическое понятие указывает способ выведения элементов своего объёма из одного, исходного элемента. Сам класс при этом рассматривается как род, исходный элемент – как «предок – основатель рода» (Ильенков). Таково, например, понятие «число». «Предком – основателем рода» чисел является целое положительное число, а генетическими процедурами, порождающими все другие числа и род чисел в целом, – алгебраические (точнее, арифметические, Б. И.) процедуры. При этом генетическое общее понятие выполняет функцию, недоступную «классическому»: позволяет выводить менее общее знание из более общего, например из формулы, описывающей коническое сечение, – формулы эллипса, гиперболы или параболы» (7.8.2023)
1) «Итак, - пишет Аристотель в своей «Метафизике», - ясно, что во всяком роде [вещей] единое представляет какую-то определенную природу и что ни для одной вещи само это единое не оказывается ее природой» (Цит. по: Маркс К. Энгельс Ф., Соч., Т. 20, С. 505).
Утверждают, что в данном высказывании отражено диалектическое единство общего и особенного, однако оно и привело Аристотеля к путанице, которую отметил Ленин: «… путается человек именно в диалектике общего и отдельного…» (ПСС, изд. 5, Т. 29, С. 327).
Утверждается, что путаница начинается с того, что гилеморфизм Аристотеля, устанавливающий коррелятивность, неразрывность материи и формы, понимаемая как качественная определенность данного вида или рода материи, влечет за собой радикальное противоположение формы и материи. (Б. Э. Быховский. Сигер Брабантский. М.: Мысль, 1979, С. 17).
- Сложно себе представить, чтобы в данном контексте у материи были виды или роды – ведь по Аристотелю у нее нет признаков.
- Чем плох гилеморфизм в изложенной трактовке? Почему бы в данной трактовке не представить зависимость формы от материального содержания? Быховский искажает суть гилеморфизма, которая состоит в том, что существование мыслится как результат воздействия активной формы на пассивный субстрат. (Таким образом, Бернштейн, Сталин и пр. являются идеалистами в смысле гилеморфизма, они полагают, что главное отношение между классом и партией есть привнесение просвещенной активной партийной формы в косную, инертную, темную материю рабочего класса.)
- Отчего бы форме не быть противоположной материи? Ленин прямо выводит определение материи из ее радикальной противоположности идеальному. Причем указывает, что Аристотель хоть и придерживается гилеморфизма, но форму понимает именно как противоположное материи как раз в материалистическом понимании:
- Наконец, совершенно неясно, как связан гилеморфизм и непонимание отношения «общее – отдельное». Что, форма – частный случай материи?
Наконец, как быть с тем, что и форма – содержательна (Гегель). Хуже – она относительно самостоятельна. Вполне вероятно, что именно эту содержательность и самостоятельность мы наблюдаем в расширяющейся Вселенной, когда массы слабо влияют на кривизну 4-пространства, за исключением черных дыр. До такой степени мало, что пространство Минковского и даже трехмерное пространство выглядит по-ньютоновски абсолютным, независимым от материи, не имеющим материю своим источником.
Стандартное разъяснение, что общее существует через отдельное (между прочим, идеалистическое, ибо пантеистическое), не дает ничего ни уму, ни сердцу.
2) Что общего у 20 баранов? То, что они бараны. Устроены одинаково. Но все бараны отличаются друг от друга. Если же мы примем, что сложение до 20-ти – ложный ход мыслей, то математика и вообще наука станут невозможными.
3) Что общего между 20 баранами? Число 20. Но этого общего нет ни в одном баране.
3.1) Это живые, это мясо с шерстью, это парнокопытные, это бывшие мхи и будущие обезьяны и т.д.
Т.е. общее может не связывать баранов, может не связывать и может связывать через функцию.
4) Что общего у гвоздя и микроавтобуса? Содержат железо. Но кровь тоже содержит железо.
5) Хорошо, это продукты труда. Но стол тоже продукт труда.
6) И вообще – кого интересует прошлое – а вот в данный момент?
7) В данный момент – его функция, это уже другой сорт определений. При этом:
вычленяется следующее: наличие общего зависит ОТ КОНКРЕТНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЗАДАЧИ.
8) Ее содержание субъективно с одной стороны с другой – общественно необходимо.
9) Что общего у стола и зеркала? Овальной формы. А если один овал движется со скоростью, сравнимой со скоростью света, то это деформированный овал – с точки зрения другого овала. Всё зависит от наблюдателя.
Является ли наблюдатель необходимым для наличия общего?
- В случае овала – да. - А в случае низких скоростей – нет.
- Общее существует в мире и без наблюдателя.
10) Между овальной голубикой и бараном больше общего, чем между овальной голубикой и овальным зеркалом. Мало того, что они состоят из органики, они еще и живые организмы.
То есть: есть существенные общие признаки, есть несущественные.
Существенные – для кого-чего? Хорошо, пусть – в данном конкретном процессе. Хотя и здесь – область присутствия наблюдателя-практика.
Вообще «в науке нет ничего, кроме ее практического применения» (Маркс). Особенно в той науке, согласно которой Млечный путь и туманность Андромеды столкнутся. Единственное ее применение – бежать как можно быстрее и как можно скорее туда, где по науке безопасно и можно выжить.
11) Общее содержится в потенции и актуализируется, напр., фермионный газ, свойства которого не проявлены в отдельном фермионе. Элементарный пример – идеальный газ с температурой: для 2, 3. 5 молекул невозможно ввести температуру, нет понятия равновесия (на чем и основаны нанотехнологии).
12) Еще о типах отношения «общее – отдельное».
- вид существует через своих представителей.
13) Общее у медного пятака и микроавтобуса? Металл.
Но есть еще более общее, что объединяет барана, пятак, микроавтобус, стол, зеркало – они все состоят из атомов. Далее – из элементарных частиц.
Далее: единство мира – в его материальности. Но материя, справедливо отмечает Аристотель, то общее, которые не имеет ни одного признака. «Под материей я разумею то, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми бывает определено сущее.» (Метафизика. М.-Л.: 1934, С.115)
В то же время материалистическое объяснение первичности формы, приписываемое комментаторами Аристотелю, неудовлетворительно. По их мнению, Аристотель утверждал, что форма активна, материя пассивна потому, что не существует материи без формы. Ведь это утверждение равносильно обратному: не существует формы без материи.
Можно было бы утверждать, что у материи есть атрибуты: например, протяженность. Но даже она не является обязательным атрибутом: существуют частица, которые не находятся ни в одной точке пространства. Электрон имеет комптоновскую длину волны, однако его нельзя представить протяженным: если бы он имел размер, то вследствие наличия спина («вращения») скорость на его поверхности превышала скорость света. Т.к. электрон – точечная НЕ ПРОТЯЖЕННАЯ частица).
Правда, такой атрибут, как движение, по-видимому, неискореним: флуктуации вакуума, возможно, какие-то процессы внутри черных дыр и пр.
Во-вторых, в чем тогда практическое применение понимания такого единства мира? – В общенаучной практике, в целом – в общественной практике. Например, в поиске причин без привлечения сверхъестественного. Хотя именно в этом моменте идеалисты пытаются взять реванш. Так появляются торсионные поля, которые никто не обнаружил, информация, передаваемая без носителя и т.д.
Отметим, что Ленин, повторяя Гольбаха, определил материю не через атрибуты (дурная бесконечность), а через диалектическое противоположение. Но.
То конкретно всеобщее, т.е. включившее в себя особенное, которое является существенным для конкретного процесса, зависит от самого процесса. Вопрос: какой процесс считать существенным?
Понятно, что процесс не только актуален, но раскрывается, причем не обязательно применимо к наличной общественной практике.
С другой стороны, невозможно понять существенность космологических процессов вне общественно исторической практики, которой пока еще далеко даже до уровней, едва выходящих за пределы Солнечной системы (за исключением утилитарно-земного применения высокой ритмичности вращения пульсаров в метрологии, квазаров – в мобильной связи и т.п.).
Выводы
1. Категории общего и отдельного для разных систем различаются качественно.
2. Диалектические пары «общее – отдельное» и «абстрактное – конкретное» пересекаются, но сущностно различны.
3. В любом объекте соединены и единичное — как неповторимая индивидуальность, и общее — как управляющий им закон. Соединение общего и единичного — и есть особенное.
По Марксу личность есть конкретная совокупность общественных отношений. Здесь личность «обезличена», у нее нет ничего, кроме слова «конкретная». Кроме того, личность полностью «вытекает» из общественного, абсолютно им предопределена. Согласно буржуазным философским течениям, наоборот, личность подавляется обществом и противостоит ему. Буржуазная философия отбрасывает тот факт, что личность человека возникла исключительно как новое системное качество такой стаи, как общество, в процессе совместного труда и «усреднения» мышления путем образования в этом труде языка. Буржуазная философия игнорирует тот факт, что мышление человека формируется содержанием его труда и таким материальным фактором. Как средства манипулирования массовым сознанием. При этом буржуазна философия сама участвует в этом манипулировании. Марксизм же оставляет за рамками анализа тот факт, что сущность человека – именно в его уникальности, в отличии от всех других представителей общества.
Таким образом, существует некий закон, который преобразует принцип тождественности элементарных частиц в небольшое различение атомных систем, в большее различение в животном мире, а отсюда в уникальность личности человека. То есть, в восходящем ряду особенностей есть некий качественный переход, который. возможно, имеет онтологические значение.
С другой стороны, приведенная формулировка проблемы – достаточно академична, то есть, неактуальна.
Актуальным же является проблема подчинения личности общему в процессе обезличивающего труда рабочих, в содержании которого доминирует абстрактное содержание. Вследствие этого личность (по Марксу) является абстрактным единичным, которое полностью определяется общим. Изменение содержания труда рабочих после взятия политической власти, которое ведет к исчезновению старого общественного разделения труда, дробящего обществ на классы, и есть актуальная задача левых партий.
Февраль 2024
Борис Ихлов
